Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Каааааааааааааааааааааайф!

Была в гостях у Эны, Лайо и Дэй.
Впервые в жизни мне захотелось спереть чужого ребёнка.
Дэйка, твоя дочь - это верный способ заставить лис всеми силами добираться до Первопрестольной, даже если весь мир против )))))))))))))
Девчонки, вы - моё счастье. Честное рыжее.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Обложка к электронной версии "Азиля"

Общими усилиями Таро Аморэтти и Юлии Меньшиковой родилась вот такая красота:


Будет ещё обложка к бумажной книге, но чуть позже.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Шкатулка "Полшага до неба"

Есть в Беларуси удивительная Танюшка. Настолько удивительная, что прислала мне на подпись мою книгу. На днях книга поедет обратно и прихватит с собой подарок для Тани:




Вот.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Странное чувство

...когда постоянно сомневаешься в том, нужна ли ты вообще кому-то кроме родни и близких людей, которых по пальцам одной руки пересчитать можно.
Лет десять назад было то же самое. Был собственный аквариум, за пределы которого ты не выходила. Вроде, существуешь, участвуешь, но вокруг тебя стена, у тебя есть только твой аквариумный мирок - и больше никого в нём. Олег меня из этого аквариума долго вылавливал. Выпустил в мир, людей показал. Только теперь я снова вернулась за толстое стекло, которое только нарастает и нарастает.
Принцип "относись к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе" не работает. Не тот мир, не те животные его населяют. Есть ещё категории кроме хищников и травоядных, усвой уже наконец. Сиди, лисо, в своём застеколье, пиши буковки.
Итог года: поверила в то, что можно жить тем, что носишь в себе.

Дорогие любимые люди, вы были, есть и будете. Вас всегда будет мало. И вас я буду видеть, слышать и чувствовать через любое стекло любой толщины и степени прозрачности. Но только вас. Для остальных зверя лисо не существует.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Йока и Маленькое Синее Платьице

Или страшный сон Коко Шанель





Под столом виден умирающий со смеху Тай))))

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Осваиваю новые пространства

Выложила на Призрачных Мирах полный текст "Игрушек дома Баллантайн". Кто хочет купить трилогию ОФИЦИАЛЬНО, не у пиратов, чтобы автор получил ваше материальное "спасибо" - вот и книга:
feisovet.ru/магазин/Семироль-Анна/
Вещь добротная, оцененная моими литературными учителями, получившая премию "Бегущая по волнам" и попавшая в шорт-лист премии Стругацких.

А ещё я поселилась на Лит-Эре:


Такие дела =)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Одержизнь. Цифры (1)

Как и обещала, буду выкладывать здесь продолжение романа "Азиль" по мере его создания. Просьба заинтересованным сообщить комментом - внесу в белый список, чтобы видеть черновики романа.

К концу четвёртой пары силы остаются лишь на то, чтобы следить за передвижением полосы света над покрытой формулами доской. Когда апрельское солнце дотянется из окна до вентиляционной решётки на противоположной стене, ненавистная лекция по математике закончится. И целых четыре дня можно будет не думать о дробях, неизвестных, степенях и извлечении корней.
Худенький пятнадцатилетний подросток на заднем ряду у окна прикладывается правой щекой к нагретой солнцем парте и прищурившись, смотрит, как в пыльное стекло бьётся пчела. Насекомое недовольно жужжит, настырно раз за разом ударяясь о незримое препятствие. Лапки пчелы покрыты пыльцой, и кажется, что она одета в золотистые тёплые чулки. И где-то в улье её ждут с добычей…
Мальчишка неслышно сползает со скамьи в проход между партами и стеной, с опаской косится на пожилого лысоватого профессора у доски. Тот увлечённо повествует о величии цифр и красоте формул и не обращает на светловолосого студента никакого внимания. Крадучись, мальчик добирается до окна, сдвигает раму в сторону, выпуская пчелу на волю. В аудиторию врывается свежий ветер, взметая листки серой бумаги на партах, вызывая оживлённые возгласы среди студентов.
- Месье Бойер! – раздражённо восклицает профессор.
Подросток неохотно отворачивается от окна, улыбается, разводит руками:
- Простите, месье Сент-Арно. Пчела…
- Это важнее математики, месье Бойер? – в надтреснутом голосе звучит раздражение.
- Для пчелы – да, - со всей прямотой и честностью отвечает мальчишка.
Следующая реплика профессора тонет в смехе студентов, и он сердито машет рукой в сторону нарушителя спокойствия, стряхивая с рукава облако меловой пыли. Вскоре в аудитории воцаряется тишина, и лектор возвращается к теме занятия. Подросток возвращается на своё место, вздыхает и делает вид, что внимательно слушает. Но сосредоточиться на математике не удаётся. Мальчишка думает, что разозлить профессора в день визита куратора – редкое невезение.
«Будто у меня и без этого мало неприятностей, - хмуро размышляет он, подпирая ладонью левую щёку. – Сент-Арно наверняка снова заладит о неуважении будущего Советника к старшим, о том, что Университет даром тратит на меня время, а я занимаю чьё-то место…»
Солнце кажется по-летнему горячим. Под его лучами утихает простреливающая боль там, где покрывают левую щёку шрамы от ожогов – от внешнего угла глаза к углу рта и наискосок к шее и плечу. Надо было слушаться сестру и не болтаться в феврале без шапки. Тогда бы не застудился, и ухо бы не пришлось лечить, и шрамы бы не дёргало так долго.
«Ничего, - бодрится мальчишка. – Погреюсь на солнышке, уйдёт с улиц весенняя грязь – и всё пройдёт. Так же было уже, когда мы в море в непогоду выходили.»
Клонит в сон. Хочется поджать ноги, обнять себя за плечи и хоть немного подремать. Вернуться туда, где море, шаткая палуба «Проныры» и строгий взгляд серых глаз Акеми Дарэ Ка.
Грифель в мальчишкиных пальцах медленно выводит на серой бумаге: «27.07.69». Подросток молча шевелит губами, считая про себя, и через две минуты пишет рядом с первой записью: «271 день». Обводит несколько раз. Смотрит на цифры так, будто ждёт от них чего-то.
- Задание к следующей паре списываем с доски, - повышает голос профессор. – Не забываем, что через две недели – проверочная работа. Кто записал задание, могут быть свободными.
Лекторий наполняется гомоном, шуршанием четырёх десятков грифелей по бумаге, шарканьем ног. Студенты торопятся переписать с доски уравнения, наскоро сметают со столов свои вещи, переговариваются. Светловолосый мальчишка с задней парты бережно складывает вчетверо исписанный листок, прячет в пластиковый чехол грифель, закидывает на плечо старенький тёплый свитер и спускается по ступенькам лектория к выходу.
- Жиль, тебя подвезти домой? – окликает подростка восемнадцатилетний Кристиан Меньер.
Мальчишка качает головой и добавляет:
- Спасибо. Я сам.
Кристиан ему неприятен. Не вызывает доверия его стремление помочь, подвезти, подсказать на проверочной работе. Есть в поведении сына бывшего Советника что-то неискреннее. Жиль это чувствует. Когда два года проживёшь на улице, начинаешь считывать людей без труда.
- Поехали с нами, быстрее доберёшься! – настаивает Кристиан, широко улыбаясь.
Так улыбался и Рене Клермон в те моменты, когда рядом была Акеми. Улыбка для особых случаев, чтобы все присутствующие видели. От таких улыбок Жиля тошнило. Или хотелось стать слепым.
«Поторчи-ка за дверью, малыш. У нас с Акеми разговор минут на десять…» - и улыбка. Та самая, сладкая, любезная, сочащаяся ложью.
Жиль щипает себя за руку, прерывая воспоминания. Студенты проходят мимо него, покидая лекторий. Меньера уже подхватывает под руку одна из его подружек со Второго круга, тянет за собой. Хохочет наигранно, что-то рассказывает.
Кто-то легонько подёргивает Жиля за волосы, заплетённые в тоненькую косицу. Ему даже оборачиваться не надо, чтобы знать, кто это. Лили Ру – миловидная курносая брюнетка с шикарными волосами и мелкими острыми зубками – считает, что косичка Жиля Бойера приносит удачу и всё норовит за неё подержаться. Мальчишка сперва сердился и шарахался, но постепенно привык. Лили безобидна. И считает Жиля чем-то вроде забавной игрушки.
- Мне сегодня нужна удача, - сообщает она подростку, неловко краснея. – Андрэ ведёт меня послушать скрипку. Представляешь – настоящую скрипку!
Жиль не представляет, но раз Лили нужна удача… Он вежливо пожимает плечами, улыбается. Девушка подмигивает ему и уносится за стайкой подруг. Жиль провожает их взглядом, улыбка медленно гаснет на губах.
- Месье Бойер?
Ну да, конечно. Лектор Сент-Арно – худшее, что есть для Жиля в Университете. «Сейчас попросит остаться», - вздыхает мальчишка про себя.
- Думаю, ваш куратор уже прибыл, - медленно, словно по привычке диктуя лекцию, произносит профессор. – Прошу вас пройти за мной в кабинет декана.
Мальчишка поникает головой и послушно плетётся за месье Сент-Арно по коридору, то и дело натыкаясь на студентов.
- Э, глаза потерял? Смотри, куда прёшься! Осторожно! – несётся то справа, то слева.
Можно было бы удрать. Вполне. Казалось бы, никто не держит. Беги себе, Жиль, двери в конце коридора открыты. И к морю на обшарпанном красном гиробусе. Или…
- Двести семьдесят один, - тихо шепчет Жиль и переступает порог кабинета декана.
Ему не впервой бывать здесь, но мальчишка всякий раз благоговеет перед обилием книг в шкафах за стеклянными дверцами. Их несколько сотен – стоящих ровно корешок к корешку, в потёртых и потускневших от времени переплётах, со слабым запахом, будящих в памяти воспоминания о доме. Голова кружится, если вдуматься в то, сколько знаний хранят эти книги. А если это ещё и истории…
«Когда-нибудь решусь, - думает Жиль, скользя взглядом по книжным шкафам. – Подойду и посмотрю, о чём эти книги. Не может быть, чтобы это были только учебники. Столько наук в мире не наберётся.»
Деликатное покашливание заставляет подростка оторваться от созерцания библиотеки и торопливо поздороваться с сидящим за столом деканом – мужчиной лет сорока с обманчиво-мягкой улыбкой. Уж кому, как не Жилю, знать, каким строгим может быть месье Лабранш.
- Присаживайся, бессовестный прогульщик, - качает головой декан и указывает Жилю на скамейку перед своим столом. – Месье Сент-Арно, позвольте представить вам месье Канселье – куратора Жиля Бойера.
- Здравствуйте, - вздыхает Жиль, пряча в полупоклоне полный тоски взгляд.
Артюс Канселье вежливо приветствует мальчишку кивком головы, пожимает руку профессору математики. Жиль забивается в дальний угол скамьи, опускает голову и замирает. Знает, что от общения куратора с Сент-Арно глупо ждать чего-то хорошего.
- Ну что ж, - начинает декан. – С вашего позволения, поговорим по делу. Так как я весьма заинтересован в успеваемости месье Бойера, я отслеживаю её по всем предметам, что преподаются нашему юному студенту. Результаты меня удивляют. Жиль демонстрирует феноменальную память, высокую способность к усвоению материала и категорическое нежелание учиться.
Канселье сдержанно хмыкает. Жиль делает вид, что в мире нет ничего интереснее грязи под ногтями.
- Месье Лабранш, скажу больше! – напористо встревает Сент-Арно. – У мальчика нет никаких способностей к математике! Абсолютно! Худший студент в группе, месье декан! Либо слишком юн, чтобы понимать царицу наук, либо просто необучаем.
- Необучаем? – усмехается декан Лабранш.
- Совершенно! Ни одной сданной проверочной работы! – кипит профессор. – На лекциях спит, прогуливает…
- Жиль. Покажите мне, что записали сегодня, - строго велит Лабранш.
- Я забыл листок в лектории, - еле слышно отзывается мальчишка.
Канселье ловким движением вытаскивает из-под ладони Жиля сложенный листок и спрашивает:
- Этот?
- Отдайте! – вскакивает с места мальчишка, но поздно: листок ложится на стол перед деканом.
Лабранш разворачивает волокнистую серую бумагу, рассматривает, хмурится.
- Что значат эти даты? – спрашивает он.
Жиль молчит, стиснув зубы.
- Двести семьдесят один день – это что? Месье Сент-Арно, это ответ на задачу?
- Это чёрт знает что! – фыркает математик.
Канселье заглядывает в листок, раздумывает секунду, кивает сам себе. подходит к Жилю, кладёт руку ему на плечо, пожимает ободряюще.
- Месье Бойер, - окликает мальчишку декан. – Вы понимаете, что Советнику без образования нельзя? У нас уже был разговор на эту тему в январе, верно?
- Верно.
- Вас зачислили в студенты по результатам вступительного экзамена. Мой друг Ксавье Ланглу убедил меня в том, что вы очень способны. Сказал, что сам вас готовил по школьной программе. Результаты экзамена на знание языка и математики, способности к логическому мышлению и поиску нестандартных решений были великолепны. Если бы я не находился с вами наедине во время тестирования, я бы сказал, что это писали не вы.
Лабранш делает паузу, вглядывается в листок бумаги перед собой.
- Двести семьдесят один день – это сколько недель?
- Полных тридцать восемь, - отвечает Жиль, не задумываясь.
- Часов?
- Шесть тысяч пятьсот семь.
- Неверно! – качает головой декан.
Жиль поднимает на него взгляд, полный тихой, сдержанной ненависти, понятной лишь Артюсу Канселье.
- С двух часов дня двадцать седьмого июля прошлого года до сего момента – ровно шесть тысяч пятьсот семь часов, месье Лабранш, - сдавленно произносит Жиль. – Я могу извлечь из этого квадратный, кубический корень в уме, поделить на любое число, будь оно целым или дробным. Здесь, при вас, не пользуясь счётами и записями. Но не хочу и не буду. Я не хочу получать образование только потому, что оно должно быть у выходца из элиты. Это не делает меня лучше или хуже, месье декан. Месье Сент-Арно неоднократно говорил, что я занимаю чужое место. Я согласен. Я не хочу учиться. Я не хочу становиться Советником. Мне это не нужно.
- Так, успокойся! – руки начальника полиции стискивают тощие мальчишкины плечи. – Замолчи немедленно. Месье Лабранш, я прошу извинить моего подопечного. Подросток, возраст бунтарства.
Декан понимающе кивает.
- Месье Сент-Арно, я прошу прощения и у вас, - ровно и вежливо продолжает Канселье. – Уверен: будущий Советник Бойер возьмётся за ум и проявит себя с лучшей стороны в математике.
Жиль вскакивает со скамьи, хватает со стола декана лист бумаги и выбегает в коридор. Спустя несколько минут начальник полиции Азиля находит мальчишку сидящим под колонной в вестибюле.
- Вставай. Шагай в машину, - распоряжается Канселье. – Речи о твоём отчислении не идёт. Особенно после того, как ты отмочил этот фокус с числами.
- Идите в жопу! – злобно огрызается Жиль и получает звонкую затрещину.
- После вас, месье Бойер! – ехидно комментирует Канселье. – Не нравится учиться? Мыть полы в лекториях приятнее?
Жиль вспыхивает до корней волос. Откуда Канселье знает, чем он подрабатывает?
- Да, приятнее! Я хочу помогать отцу Ланглу, хочу работать, а не тратить время зря в компании элитариев! – вопит мальчишка. – Не нужна мне ваша учёба!
Канселье хватает его за ухо, заставляя подняться. Пинком гонит к выходу на улицу. И только за дверью, убедившись, что никто не наблюдает за ними, он хватает мальчишку за свитер на груди и тихо чётко говорит:
- Ты будешь учиться. Ты дал слово отцу Ланглу – это раз. И два: только будучи Советником ты сможешь помочь той, чьи дни ты считаешь на лекциях по математике. Влюблённый уличный пацан ничего не изменит для неё, запомни. Но человек, стоящий у власти – сможет. А теперь приведи себя в порядок и шагай вперёд. Мадам Вероника просила привезти тебя домой. Велосипед твой где? Забирай, привязывай к крыше машины, и поехали.
Жиль послушно идёт туда, где на площадке у парка за Собором студенты Второго круга оставляют свой нехитрый транспорт. Канселье провожает его строгим взглядом и словами:
- Дай тебе бог не только ума и верности, но и хоть немного смирения, юный Бойер…






Download Radiohead Talk Show Host for free from pleer.com

---

Я всё же спрошу

А подзамочное продолжение "Азиля" здесь кому-нибудь нужно?..

---

Пляски с чемоданами

- это наше всё!